П.М. Колычев

Перспективы развития принципа единства материального и идеального (междисциплинарный аспект)

Междисциплинарное знание со стороны своей формы, а не содержания, может существовать в дух формах. Либо это знание является общим по своей форме, при этом общность касается тех конкретных научных дисциплин, о которых собственно и идет речь. В предельном случае здесь может идти речь о всех конкретно научных дисциплинах. Ясно, что данная форма междисциплинарного знания реализуется в таком разделе философского знания, как онтология. Либо это знание является таковым, что обеспечивает переход от одной конкретно научной дисциплины к другой. Анализ этих обоих форм междисциплинарного знания и представляет собой предмет настоящей работы.

Определив предметом онтологии предельное, в качестве которого, в конечном итоге, выступает сущее, как правило, не останавливаются на такой его характеристики как степень общности. Из того, что сущее есть любое нечто, ясно, что сущее есть предельно всеобщая категория. Эта же степень всеобщности присуща и многим остальным понятиям и категориям, положениям, используемым в развёртывании онтологии, это: существование, определённость, отношение и её структурные элементы, материальное, идеальное, качество, количество, законы диалектики. Беря во внимание именно эту сторону развертываемой онтологии, её следует обозначить как онтологию всеобщего. Когда речь заходит о всеобщем, то, как правило, имеют два соответствующих определения: 1 – всеобщее – то, что присуще отдельному кругу явлений; 2 – всеобщее - то, что присуще каждому нечто. Думаем, что в предмете философии речь идет о втором варианте всеобщего. Правда, при этом остается не ясным вопрос о том, имеется ли в виду любое всеобщее или только существенное всеобщее.

Стало быть, для того, чтобы оценить данный подход, следует выяснить причины (корни) существования всеобщего, то есть обосновать его необходимость. Всеобщее существует в конкретном, которое есть результат развития предшествующего конкретного, возникающего как итог развития третьего и так далее. Конкретно научные дисциплины как раз и берут предметом своего исследования ту или иную часть этого развития. Одно из направлений человеческого познания устремлено к «первоисточникам» такого развития. Признавая объективность бесконечности развития вглубь, но, учитывая ограниченность человеческого познания на определенно историческом отрезке, можно исходить из конечности, начальности или первоначальности развития МИРА [1]. На данном этапе познания в качестве первоначала можно принять физическое состояние МИРА, что соответствует современной космологической идеи «первоначального» взрыва. Элементы этого взрыва можно считать сущими-первоначалами, сущими-первокирпичиками. Современный МИР со всем его многообразием является в конечном итоге результатом развития именно таких сущих-первоначал.

На каждом этапе такого развития возникали конкретности, содержащие в себе нечто новое. Процесс новизны нарастал от этапа к этапу. Поэтому появляющиеся сущие все более и более отличались от самих сущих-первоначал. Существование всеобщего означает наличие одного и того же и в сущих-первоначалах, и в последующих сущих, то есть и сущие-первоначала, и новые сущие имеют нечто общее. Учитывая процесс развития можно констатировать, что такая общность передается от сущих-первоначал к новым элементам. Но является ли такая передача необходимостью? Если брать во внимание только непосредственные причинно-следственные связи, то наличие общности у причин и следствия бесспорно. Чего нельзя утверждать при наличии опосредованной причинно-следственной связи. В самом деле, последнее сущее такой связи может быть порождено не всем содержанием среднего сущего, а только той его частью, которая является новой по отношению к первому сущему-причине. Поэтому в опосредованных причинно-следственных связях общность входящих туда сущих является лишь возможностью. И уж тем более этот вывод справедлив при рассмотрении различных причинно-следственных цепочках. Очевидно, что современный МИР не является результатом непосредственной причинно-следственной связи из сущих-первоначал. Стало быть, всеобщее в таком МИРЕ носит характер возможности. К такому выводу приводит теоретический учет причинно-следственных связей в развитии МИРА. Что же касается практики, то она, по-видимому, переводит эту возможность в действительность, ибо неоспорим тот факт, что физические сущие-первоначала включаются во все последующие сущие. В настоящий момент у нас нет какой-либо положительной идеи, объясняющей данный факт. Учитывая выше сказанное, следует принять реальность существования, по крайней мере, всеобщего, восходящего к сущим-первоначалам, назовем такое всеобщее первоначальным всеобщим.

Исходя из своей природы, для такого всеобщего характерно, то, что его содержание не выходит за рамки содержания сущего-первоначал, а, следовательно, оно не затрагивает то новое, что образовалось за всё время существования МИРА. Равнодушие к новому резко снижает ценность и актуальность первоначального всеобщего как предмета онтологии. Кроме этого, серьёзным аргументом против включения первоначального всеобщего в предмет онтологии является то, что доля участия нижнего уровня МИРА постоянно снижается с переходом к его более высоким уровням. Так снижение доли участия физических сущих-первоначал можно наблюдать уже в функционировании химических веществ, ещё меньше эта доля находится в биологических организмах и так далее. Иными словами, подобного рода всеобщее существенно лишь для анализа сущих-первоначал, и эта существенность неумолимо падает в описании функционирования и развития последующих этапов МИРА. В то время, как уж если онтология берёт своим предметом всеобщее, то это должно быть существенное всеобщее. Включение первоначального всеобщего в предмет онтологического знания повторяет предмет конкретных научных дисциплин, в данном случае предмет квантовой физики.

Исходя из характера фиксирования сущих-первоначал, следует мысль об исторической относительности всеобщего, восходящего к этим сущим-первоначалам. В самом деле, если сейчас познание не идёт дальше элементарных частиц, то завтра оно может заглянуть ещё глубже, зафиксировать в качестве сущих-первоначал более фундаментальные мировые образования, что в свою очередь привлекает к изменению всеобщего. Такая относительность всеобщего так же не способствует актуальности его изучения.

Как видим, у первоначального всеобщего мало шансов выступить в роли предмета онтологии. Однако на наш взгляд первоначальное всеобщее, в качестве физикализма, оказывает большое влияние на содержание многих онтологических категорий, считающиеся всеобщими, например, бытие, материя, пространство, время, причина, необходимость, случайность. Так, ещё до недавнего времени «Бытие по сути дела сводилось к материи, а последняя трактовалась прежде всего как физическая, телесная, объективная реальность, данная человеку в ощущениях» [2]. Выявление физикализмов традиционной науки во всеобщих онтологических категориях дело очень трудоёмкое, а поэтому значительно превышает объём данной работы. Однако есть иной метод обнаружения таких физикализмов. Для этого нужно продемонстрировать иную, нетрадиционную, физическую теорию, которая тесно связана с указанными выше онтологическими категориями. И тогда следует посмотреть на эти категории с позиции нового физикализма.

Рассмотрим нетрадиционное представление о физическом времени. В свое время мы уже анализировал понятие времени с позиции категории отношения. Тогда мы пришли к следующему выводу: «существование двухмерного времени означает существование иной длительности – «длительности длительности», в оценки которой значительное место занимает понимание длительности как протяжённости существования, ибо в конечном итоге в случае двумерного времени нам придётся иметь дело с «существованием существования». Отсутствие рационального смысла иного существования означает отсутствие двумерного времени» [3] .

О существовании мы говорим как о существовании в настоящем времени. Это существование-настоящее есть результат изменения соответствующего существоввания-прошлого, для которого это существование-настоящего есть существование-будущего. Понятие вероятности связывает существование-прошлого и существование-настоящего. Представим себе игральный кубик. Математически вероятность каждой грани кубика равна 1/6. Поставим следующий вопрос: Какая грань выпадет при условии равенства вероятности каждой из шести граней? Математика ответит – любая из шести. Пусть, например, это будет «тройка». Однако в этом случае будет нарушено начальное условие. Действительно, если выпала «тройка», то, следовательно, это событие имело некоторое преимущество перед остальными пяти событиями. Стало быть, «тройка» выпасть не могла. Тогда проведём эти же рассуждения, например, для «пятёрки». Результат будет тот же: «пятёрка» выпасть не может. Этот вывод будет справедлив и для оставшихся четырёх граней. Значит, с теоретической точки зрения, при условии равенства вероятности всех шести событий, правильным решением нашего вопроса будет невозможность выпадения какого-либо из этих шести событий. Это решение задачи буреданова осла. Такое теоретическое решение противоречит практики, ибо из опыта мы знаем, что какая-либо грань всё же выпадает. Есть ещё одно теоретически правильное решение. Поскольку вероятность выпадения каждой из граней одинакова, то выпадут сразу все шесть событий. На первый взгляд это абсурдное решение. Однако оно более предпочтительно, нежели первой теоретическое решение, запрещающее реализацию всякого события. Действительно, принятие второго решения разрешает всякое, в том числе и выпавшее, событие. Абсурдность этого решения в его избыточности. Ведь нам желательно такое теоретическое решение, которое объясняет выпадение одного из шести событий, в то время как второе решение предполагает реализацию всех событий сразу. Вероятность здесь выступает мерой существования сущего.

Приняв второе решение, нам остаётся объяснить, где реализуются остальные пять событий, или каков смысл их реализации. Одна из возможностей такого осмысления состоит в том, чтобы предположить параллельное существование одинаково вероятных событий. Параллельное означает одновременное существование, то есть мы получили некоторый смысл «расщепления» точки на оси времени, подобно тому, как происходит «расщепление» точки линии при выходе в двух мерную плоскость. В художественной литературе эта идея присутствует в виде образа «параллельных миров». Используем и мы эту терминологию для пояснения нашей мысли о двух мерности времени. Итак, каждому из вариантов существования одного и того же события соответствует свой собственный параллельный мир, представим это в виде совокупности параллельных прямых, на которых точкой помечено наше событие « А » своими различными вариантами « А 1 », « А 2 », « А 3 », « А 4 », « А 5 », « А 6 ». Это изображено на рисунке 1. Теперь предположим, что шесть вариантов события « А » исчерпывают все возможности. Это означает, что шесть точек « А 1 », « А 2 », « А 3 », « А 4 », « А 5 », « А 6 », образуют линию плотно упакованную точками. Графически это отражено на рисунке 2. Из этого легко перейти к двухмерному представлению существования события « А » (рис. 3), где по горизонтали откладывается длительность возникновения события « А » относительно начальной точки отсчёта, а по горизонтали откладывается значение вероятности его существования. На такое плоскостное представление существования может накладывается такое ограничение, согласно которому вертикальная компонента может быть ограничена, например, лишь шестью точками, в то время как горизонтальная координата не ограничена в своей длительности.

В наших рассуждениях одно подразумеваемое, но упомянутое положение о том, что длительность всех шести вариантов одинакова, позволило нам построить перпендикулярную систему координат. Если же допустить различную длительность для каждого варианта, то, расположив варианты по мере возрастания длительности их реализации, мы придём к косоугольной системе координат, то есть рисунок 2 будет выглядеть как рисунок 4, а рисунок 3 – как рисунок 5. Однако такое представление существования неудобно, ибо для каждого события угол наклона будет совершенно иной, то есть угол наклона негоризонтальной координаты является специфическим параметром именно для данного события. Стало быть, существование должно задаваться не двумя, а тремя параметрами: 1 – длительность события относительно другого события; 2 – вероятность события; 3 – скорость реализации события.

Теперь оценим значимость полученных результатов. Во-первых, в основе предложенных рассуждений положено классическое понимание вероятности, в то время как в науке используется статистическая концепция вероятности, «в основе которой лежат действительные наблюдения появления некоторого события в ходе длительного опыта при точно фиксированных условиях» [4]. Во-вторых, здесь обсуждалась математическая модель, в то время как у реальности нет обязательств следовать именно этой модели. Тем более, что полученные результаты прямо скажем фантастические. Однако относительно второго положения можно привести некоторые возражения. Дело в том, что в 1965 году в авторитетном академическом издании, по рекомендации двух ведущих мировых учёных в области физики элементарных частиц Понтекорво и Боголюбова, Р.Л. Бартини публикует статью [5], в которой показывает, что для наиболее адекватного описания физического события следует использовать шесть параметров, из которых три параметра пространственные, а остальные три параметра – это три параметра времени. Казалось бы, это опять теория. Однако в этой же работе Р.Л. Бартини теоретически расщитывает все известные на тот период физические константы, которые в традиционной физики получены лишь экспериментальным путём, и никоим образом не выводятся теоретически. Теоретические расчеты Р.Л. Бартини фактически совпали с экспериментальными данными. Мировые физические константы – по существу, без всякого преувеличения, фундамент физики, который в традиционной физики постулируется, а у Р.Л. Бартини объясняется теоретически. Разумеется, какое-то положение, он кладёт в основу своих рассуждений. И это действительно так. Он начинает с рассуждений с того, что означает существование и не существование физического события, то есть в философском смысле с первых вопросов онтологии.

Казалось бы, идеи Р.Л. Бартини должны были бы составить теоретический фундамент физики. Однако этого не произошло. И не произошло это не потому, что помешали какие-то «научно-житейские» обстоятельства, а потому, что в этом случае надо было переделать буквально всю физику. По сравнению с этим переделыванием тот переворот, который произвела специальная теория относительности А. Эйнштейна, показался бы просто пионерским утренником. А ведь мы знаем, как повлияла специальная теория относительности, затрагивающая лишь незначительный фрагмент физической реальности мировоззрение ХХ века. Научное мировоззрение оказалось просто не готово к новым испытаниям. Трудно даже представить себе последствия в культуре при смене такого мировоззрении.

Ясно, что принятие идей Р.Л. Бартини координально меняет наше представление на такие онтологические категория, как время, причинность возможность и действительность. Например, совершенно иной смысл приобретает переход от возможности к действительности. Повлияют эти идеи и на смысл понятий, которые описывают существование человека. Так, «расщипление» сущего в конкретной временной точки для человека означает буквально расщипление личности. Ведь после того, как я бросил игральный кубик меня стало уже шесть «Я», у одного из меня выпала «тройка», у второго – «шестёрка», у третьего – «единица», у четвёртого – «пятёрка», у пятого – «двойка» и у шестого – «четвёрка». Если допустить, что существвует некоторая связь между мною шестерыми, то возникает вопрос, что есть личность, это только одно из «Я», или совокупно все шесть «Я». Учёт скорости реализации события ещё больше усложняет дело, ибо из-за отставания событий существую не только «Я» в данный момент времени, но и существует такое моё «Я», которое моложе меня, например, на 5, 10, 20 лет. Так же, за счёт убыстрения событий, существует такое моё «Я», которое старше меня, например, на 2, 4, 7 лет. Что тогда понимать под смертью, в этой ситуации.

Мы не настаиваем на выдвинутых здесь физических положениях. Мы только хотим показать, насколько наши всеобщие представления зависят от первоначального всеобщего.

По-видимому, онтология всеобщего избирает своим предметом такое всеобщее, которое присуще не только сущим-первоначалам, но и всему тому новому, что является результатом развития этих сущих-первоначал. Обозначим такое всеобщее как мобильное всеобщее. Необходимость существования подобного рода всеобщего требует своего обоснования. В этой связи следует привести вывод теории «семейных сходств» Витгенштейна: «Возьмём пять фамильных черт семьи Черчиллей, скажем рост, черты лица, походку, цвет глаз, темперамент. Обозначим их буквами А, В, С, Д, Е. Пятерых членов семьи Черчиллей обозначим буквами а, в, с, д, е. Допустим, что одна из фамильных черт у каждого из Черчиллей отсутствует. Тогда возможна следующая картина:

Из схемы видно, что у пятерых Черчиллей нет ни одной общей черты. Есть лишь признаки, общие различным подклассам этого класса из пяти элементов. Такой же результат, указывает Витгенштейн, дают и попытки обнаружить признак, общий всем числам, всем языкам, всем играм и т.д.» [6]

Разумеется, нельзя не согласиться с Г.Д. Левиным в том, что теория семейных сходств не способна противостоять идеи существования общего. Однако эта критика совершенно бессильна против положения о существовании всеобщего. Правда при этом следует заметить, что теория семейных сходств скорее констатирует, а не доказывает невозможность существования всеобщего. Тем не менее, данное положение является определённым аргументом против онтологической основы существования имён, обозначающих всеобщее. Но в таком случае необходимо объяснить: как возникают всеобщие имена, в частности, онтологические категории. На наш взгляд удовлетворительный ответ можно дать, исходя из способности сознания переносить черты присущие части на всё целое. Поясним это на примере.

Рассмотрим два вида человеческой деятельности, с характерным набором из четырёх признаков:

Как видим, они имеют общие признаки А , В , С , наличие которых даёт основание обозначить оба вида деятельности одним именем, например, «игра». В начале функционирования данного имени, по-видимому, осознаётся, что собственно игрой считается не вся игра, например, первая деятельность, как совокупность признаков А , В , С , Д (целое), а только часть этой деятельности, состоящей из признаков А , В , С , то есть термин игра не распространяется на признаки Д и Е . Однако именно последнее и происходит при длительном функционировании термина, который уже обозначает не только совокупность игровых признаков (часть), но и всю, как первую, так и вторую деятельность в целом, то есть наше сознание совершенно незаконным образом считает признаки Д и Е так же игровыми. Возможно, что причина такого переноса термина с части на целое кроется в приверженности сознания функционировать большей частью на уровне конкретного.

Теперь на ряду со второй, рассмотрим третью деятельность. При этом вторая и третья деятельности отличаются наличием признаков А и К . Наличие общности трёх признаков опять позволяет обозначить обе деятельности одним термином. Но каким? Ранее вторая деятельность была названа «игрой», к тому же мы привыкли к незаконному включению Е в игровые признаки, то есть игровыми будут все три общих признака, поэтому новой деятельности также присваивается имя – «игра». На этом этапе произошло онтологическое «размывание» смысла термина «игра», так как от трёх подлинно игровых признаков в новой деятельности осталось лишь два признака В и С . что же касается признака К , то он незаконно приобретает статус игрового признака.

На следующем этапе, когда рассматриваются третья и четвёртая деятельность, также отличающиеся одним признаком происходит дальнейшее размывание онтологических основ смысла термина «игра», ибо из подлинно игровых в четвёртой деятельности остаётся лишь один признак С .

И уже при анализе четвёртой и пятой деятельности окончательно исчезает единый денотат для термина «игра», так как в последней деятельности вообще нет подлинно игровых признаков, несмотря на то, что она, как и все предыдущие деятельности, носит имя «игра», не имеет при этом ничего общего с первоначальной игрой. Из представленных рассуждений следует вывод о гносеологическом характере всеобщего.

Другая характеристика мобильного всеобщего состоит в том, что оно отражает МИР в целом со стороны его устойчивости. В самом деле, всеобщее означает, что оно имеется в каждом сущем, то есть в каждом из его фрагментов развёртывается один и тот же процесс развития. Всё это напоминает театр, в котором каждый раз идёт одна и та же пьеса с различными декорациями. И как бы не была хороша постановка, как бы не были привлекательны декорации, смотреть изо дня в день такие спектакли утомительно и скучно. Мы имеем перед собой застывший процесс развития. Именно в этом смысле стационарность мобильного всеобщего.

Мобильное всеобщее равнодушно к фрагментам МИРА, пусть даже эти фрагменты взяты из различных конкретно научных дисциплин, например, один из области физики, другой из области психологии. Иными словами мобильная всеобщность фиксирует только локальный процесс развития. Осознание этого положения с необходимостью ставит вопрос о том, какой из видов знания отражает глобальный процесс развития МИРА, то есть процесс развития МИРА в целом, а не в его отдельных фрагментах. Если предположить, что мобильное всеобщее является таковым, то есть всеобщим не только для частей МИРА, но и для МИРА в целом, то проблема глобального развития является частной проблемой онтологии всеобщего. Правда, в этом случае, нам следовало бы объяснить: почему законы, полученные путём наблюдения над частями целого, окажутся справедливыми и для самого целого.

Трудности связанные с обоснованием присутствия мобильного всеобщего настораживают нас при его избрании в качестве предмета онтологического знания. Однако характер этих трудностей, то есть нерешённость поставленных вопросов, оставляет место для оптимизма в отношении мобильного всеобщего. В силу этого мы придерживаемся компромиссного решения между полным отказом от рассмотрения мобильного всеобщего и неограниченной экспансией мобильного всеобщего. Суть нашего компромисса в ограничении проникновения мобильного всеобщего в «глубину» сути конкретных сущих. Развитие мобильного всеобщего следует остановить на уровне всеобщего (поверхностного) конструкта конкретного сущего, не углубляясь при этом в детали его существования.

В ряде своих работ [7], использование принципа единства материального и идеального как необходимого условия существования сущего, которое и выступает как это единства, привело к такому представлению о развитии МИРА, когда в начале появляется вещное сущее, в котором материальное доминирует над идеальным, затем возникает антропологическое сущее, в котором материальная доминанта уравновешивается идеальной доминантой, следующий этап развития МИРА – это возникновение теологического сущего, в котором идеальное доминирует над материальным. Доведя разворачиваемую здесь онтологию до появления вещного, антропологического и теологического сущего следует остановиться, дальнейшее развитие знание о сущем возможно как развитие знания о вещном сущем, знания об антропологическом сущем, знания о теологическом сущем. При этом то знание, которое получено о каждом из таких сущих будет специфичным именно для этого рода сущих, без каких-либо экспанских претензий на всеобщее. То, что характерно для вещного сущего может не иметь место для антропологического и теологического сущих, а то, что характерно для антропологического сущего, может не распространяться на вещное и теологическое, так же и относительно теологического сущего, знание, о котором может не иметь места для вещного и антропологического сущих.

Куда поместить подобного рода знания, оставить ли его в рамках онтологии или рассматривать вне этих рамок не столь существенно, главное в разграничении сферы влияния как между мобильным всеобщим, которое и составляет онтологию, и знаний о вещном, антропологическом и теологическом сущих, так и в разграничении между самими знаниями о вещном, антропологическом и теологическом сущих. Существующая философская традиция никогда не ограничивала себя рассмотрением только уровнем всеобщего. Поэтому, следуя этой традиции, знание о вещном сущем, знание об антропологическом сущем и знание о теологическом сущем следует рассматривать как знание философское.

Мы посмотрели на проблему глобального развития со стороны всеобщего, однако у проблемы глобального развития мира существуют несколько уровней рассмотрения, которые определяются различными этапами самого развития мира, а точнее результатами такого развития. В самом примитивном смысле промежуточными результатами глобального развития мира можно считать возникновение любого сущего. Выбрав именно такой уровень исследования, решение поставленной проблемы включало бы в себя результаты всего человеческого познания и совпадало бы с цель познания вообще. Разумеется, нет никакой необходимости включать в решение проблемы глобального развития мира все конкретно научные дисциплины. Следовательно, такой примитивный уровень рассмотрения данной проблемы не содержит элемента новизны.

Новизна возникает тогда, когда мы поднимаемся до уровня дифференциации кокретно научных дисциплин. Здесь имеется в виду такая дифференциация, которая отражает последовательность возникновения предметов их исследования. Общепринятой и простейшей в этом смысле является дифференциация, согласно которой науки делятся на: физические, химические, биологические, антропологические. Действительно, существование физического сущего исторически предшествовало возникновению химического, вслед за которым появляются сущие биологические, затем – такое сущее как человек. Происхождение таких сущих является определёнными этапами в процессе развития МИРА.

В связи с упомянутой классификацией этапов развития МИРА необходимо сделать следующее замечание. При выделении названных этапов мы руководствовались таким критерием, согласно которому сущие предыдущего уровня могут существовать вне сущих последующего уровня. Например, химические вещества существуют помимо биологических организмов, которые, в свою очередь, могут существовать и физических явлений. Однако главное в нашем замечании то, что на данном уровне разработки проблемы глобального развития МИРА принципиально не важно, какие из его этапов выделены, главное в том, что такие этапы существуют.

Теперь представим себе, что нам известны законы перехода физического состояния МИРА в химическое, - из химического в биологическое, - из биологического в антропологическое. Подчёркиваем, именно закономерности перехода, а не функционирования на каждом из представленных уровней развития. Подобное знание позволяет охватить весь процесс развития МИРА в целом, сконцентрировать своё внимание именно на развитии. Это есть ничто иное, как описание глобального процесса развития МИРА в целом. Такое описание должно ответить на вопрос: как и почему развитие мира шло через становление нечто физического, химического, биологического, антропологического? Если философия мобильного всеобщего напоминает одну и ту же пьесу, но каждый раз с различными декорациями, а различные системы наук (физические, химические, биологические, антропологические) ассоциировать с различными спектаклями, то решение проблемы глобального развития МИРА представляет собой идею обоснования всего репертуара театра, которым является весь МИР. Ясно, что подобная проблема не входит в предмет исследования какой-либо одной специальной науки. Не входит она, по-видимому, в предмет онтологии всеобщего.

Рассмотрим мировоззренческую и познавательную функции частнонаучного знания глобального развития МИРА. Мировоззренческая функция онтологии означает видение МИРА в целом. Для онтологии всеобщего целостность МИРА состоит в наличии этого всеобщего, которое, находясь в каждом фрагменте мира, объединяет их в единое целое. Иногда в рамках данного онтологического направления целостный характер МИРА обосновывается положением о существовании взаимной связи между всеми сущими. Однако это положение, как правило, лишь констатируется, но не раскрывается содержательно. Последнее является главной задачей именно в решении проблемы глобального развития, где МИР отражён путём восстановления и раскрытия связей между его отдельными этапами, путём обоснования необходимости возникновения каждого из этих этапов. Поэтому в рамках этой проблемы мы раскрываем подлинную целостность МИРА.

В плане познавательной функции знание всеобщих закономерностей позволяет использовать их для описания новых явлений, то есть всеобщий характер старого знания позволяет экстраполировать его на описание ещё непознанных явлений. Однако для реализации подобного рода задач, кроме вопроса об истинности всеобщего, по крайней мере, преодолеть ещё два препятствия: 1 – исторический характер всеобщего; 2 – слабую конструктивность всеобщего.

Если исторический характер первоначального всеобщего связан с познанием, направленным на изучение МИРА в прошлом, то исторический характер мобильного всеобщего объективно обусловлен устремлением познания в будущее МИРА, то есть историчность в последнем случае связана с возникновением новых сущих. Отметим, что такое возникновение может реализоваться как объективно, так и субъективно. В первом случае образование определённого нечто есть результат объективного процесса развития. Во втором случае – «рождение» осуществляется за счёт расширения нашего познания. В связи с этим мы говорим, например, об открытии миркомира, который уже существовал до нашего открытия. Таким образом, постоянно расширяется объём всеобщего. Ясно, что при этом возможно содержательное изменение всеобщего.

Конструктивность философии всеобщего означает конструктивность перехода от её абстрактных категорий и положений к вполне конкретным понятиям и законам узкоспециальных наук. Существуют различные варианты реализации такой конструктивности. Например, однозначное соответствие философских категорий и положений в определённой конкретно-научной области, то есть когда данной философской категории или положений соответствует лишь одно, например, физическое понятие. Наряду с однозначностью существуют и иные способы перехода от абстрактного философского знания к научной конкретности. Например, всеобщие категории и положения могут быть воплощены в какие либо отдельно взятые стороны, черты конкретно-научных понятий и положений. Однако при любом варианте достаточная степень конструктивности будет лишь в том случае, если всеобщее найдёт своё воплощение в существенных сторонах той или иной конкретно-научной теории.

Что же касается познавательной функции частнонаучного знания глобального развития, то она полностью выражается в прогностическу функцию. Каждый раздел этого знания (под разделом понимается описание определённого перехода от одного мирового состояния к другому) определяет как бы линию перехода между двумя состояниями в мировом развитии. Тогда все разделы этого знания дают, говоря математическими образами, линию мирового развития, знание которого может предсказывать возникновение иных состояний МИРА, стоящих за антропологическим и за физическим. В рамках этого знания мы можем описать основные контуры сущности этих новых состояний, определить условия необходимости их возникновения из прежних мировых состояний. Именно в этом мы видим основную идею познавательной функции частнонаучного знания глобального развития мира как междисциплинарного знания.

Из сказанного становится ясно соотношение познавательной функции философии всеобщего и познавательной функции частнонаучного знания глобального развития МИРА. Обе эти функции взаимодополняют друг друга, ибо их предметом может стать одно и то же новое состояние МИРА. При этом конкретно научное знание глобального развития МИРА обосновывает необходимость и условие его возникновения и характеризует его основные качественные контуры, а онтология всеобщего, путём экстраполяции старого знания на новое, осуществляет более детальную, содержательную разработку этого состояния.

К мировоззренческой и познавательной функциям конкретно научного знания глобального развития следует добавить её интегративные способности в самом знании. Эти способности могут проявлять себя в таком аспекте, как стиль мышления. Учитывая связь между стилем мышления и характером отражаемого в им, необходимо констатировать, что с изменением предмета различных разделов конкретно научного знания глобального развития следует ожидать и смену самого стиля мышления в этих разделах. Так стиль отражения перехода от физического к химическому будет несколько отличаться от стиля отражения перехода от химического к биологическому и ещё больше эта разница будет со стилем отражения перехода от биологического к антропологическому. Такая смена стилей будет осуществляться достаточно плавно, здесь вряд ли следует ожидать противопоставления стилей двух соседних разделов. Теперь становится ясно интеграционная способность конкретно научного знания глобального развития. Различие в стилях мышления следует ожидать и при развёртывании знаний о вещном, антропологическом и теологическом сущих.

Характер мировоззренческой и познавательной функций в значительной мере определяет уровень актуальности как онтологии всеобщего так и конкретно научное знание глобального развития МИРА. С точки зрения мировоззрения актуальность онтологии всеобщего мало чем отличается от актуальности конкретно научного знания глобального развития. Что же касается влияния познавательной функции на актуальность, то это влияние по существу обусловлено объёмом новых сущих, с которым общество вступает во взаимодействие. В этом смысле конкретно научное знание глобального развития МИРА значительно проигрывает в актуальности перед онтологией всеобщего. В самом деле, сущие, с которыми имеет дело конкретно научное знание глобального развития МИРА, что называется, можно перечислить по пальцам – это физическое, химическое, биологическое, антрополгическое. В то время как в поле зрения онтологии всеобщего попадает буквально каждое сущее. Для конкретно научного знания глобального развития МИРА положение усугубляется ещё и тем, что время возникновения её новых объектов, то есть новых состояний МИРА, несравненно более длительно, нежели время возникновения любых других сущих, ибо последнее всегда является составляющими для первых. Таким образом, онтология всеобщего значительно ближе к практике, чем конкретно научное знание глобального развития МИРА, большая часть актуальности которой лежит в области целостного мироощущения человека.

В плане оценки актуальности конкретно научного знания глобального развития следует сказать о том, что конкретно научное знание глобального развития МИРА в целом отличается от актуальности различных его разделов, актуальность которых также отличается друг от друга. Так актуальность анализа переходов от физического к химическому и от химического к биологическому совпадает с актуальность философских вопросов естествознания. Интерес к которой, в настоящее время значительно угас в сравнении с социальной философией, с которой можно соотнести анализ перехода от биологического к антропологическому. Кстати основными вопросами конкретно научного знания глобального развития мира в этой области является такие вопросы как: откуда МЫ? кто МЫ? зачем МЫ? куда МЫ идём?

Необходимо также учитывать и то обстоятельство, что актуальность той или иной философской проблемы зависит от времени. Существенное значение здесь имеет такая черта философии, как её политичность, когда изменение политической ситуации влияет на выбор приоритетных направлений внутри философского знания. Так, если главное направление современной российской политики является поворот от коллективности (безличности) к индивидуальности, то в настоящее время в центр российской философской проблематики поставлена именно индивидуальность, актуализировав тем самым проблему человека. В связи с этим в настоящее время крайне непопулярны онтологические проблемы, философские проблемы естествознания и наоборот, «бесспорно» «главными» философскими считаются социальные проблемы, касающиеся человека. Учитывая сложившуюся ситуацию, актуальность проблематики конкретно научного знания глобального развития будет меняться в зависимости от этапа её развития. Если за основу развития взять объективное развитие, то есть начать с анализа перехода от физического к химическому, то этот и следующий этапы будут восприняты как проблемы философии в области естествознания. Более менее в русло современной проблематики начинаем входить с анализом перехода от биологического к антропологическому.

Оценивая перспективу развития конкретно научного знания глобального развития МИРА, следует отметить и то обстоятельство, что на исследование того или иного перехода значительным образом влияет различная степень теоретического освоения различных областей науки. В более выгодном положении здесь находятся начальные уровни такие, как физический и химический.

Таким образом, критический анализ онтологии всеобщего выделяет два типа всеобщего: первоначальное и мобильное всеобщее. Для обоих типов всеобщего невозможно констатировать необходимость их существования, то есть такое существование допускается лишь в возможности. Кроме этого первоначальное всеобщее не является существенным для всех элементов бытия, а для мобильного всеобщего характерна локальность. Последнее ставит проблему философии глобального развития МИРА, предметом которой является обоснование и раскрытие необходимости развития МИРА как последовательных переходов от одного этапа к другому. Можно обозначить два подхода к решению этой проблемы. Первый подход – это решение с позиции онтологии всеобщего. При этом онтологический подход следует ограничить в его экспансии в глубь сущности конкретного сущего. В развиваемой нами онтологии это ограничение определяется происхождением вещного, антропологического и теологического сущих. Второй подход – это решение с позиции междисциплинарного знания. Актуальность такого решения обеспечивается её мировоззренческой функцией и интегративными способностями.

Примечания

1. Под термином «МИР» понимается Абсолютное ВСЁ.
2. Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии: философские основы мировоззрения: В 3 ч. Ч. 2 – СПб.:Издательство С.-Петербургского ун-та, 1999. – 272 с., С. 95.
3. Колычев П.М. Категория отношения и её методологические функции. Диссертация на соискание учёной степени кандидата философских наук. – Саратов, 1989, - 190 с., С. 116.
4. Рузавин Г.И. Вероятность. // Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверенцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичё и др. – 2-е изд. – М.:Сов. Энциклопедия, 1989 – 815 с., С. 86.
5. Бартини Р.Л. Некоторые соотношения между физическими константами // Докл. АН СССР. Т. 163, № 4.
6. Левин Г..Д. Диалектико материалистическая теория всеобщего – М.:Наука, 19987. – С. 89.
7. Колычев П.М. Диалектический дуализм //Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: В 3 т. Т. 1. - Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ. 2002. 432 с., С. 213-214; Колычев П.М. О возможности новой парадигмы интерпретации учебного материала по истории философии // Философия и образование: интеллектуальные традиции и новации. Вып. II . – Саратов: Изд-во «Научная книга», 2003. – 115 с., С. 47 – 59; Колычев П.М. Единство и взаимодействие материального и идеального. // Проблема человека: гуманитарные асппекты. – СПб.: издание ГПМА, 2003. – 116 с., С. 34-36; Колычев П.М. Понимание идеального // Философия и проблемы современности. - Саратов: «Научная книга», 2003, 168 с. С. 84-93; Колычев П.М. Единство материального и идеального как принцип методологии философии в отношении частнонаучного знания. // Междесциплинарность в современной научной реальности. – СПб., 2004, - 217 с., С. 106-107.

Наверх