Г.М. Никитин

Melos , Logos и idea della belta femminile в метафизике искусства

Ницше сказал однажды: «Философ ? это человек, который постоянно переживает вещи из ряда вон выходящие, видит и слышит их, угадывает их и жаждет, грезит ими?». Поэтому, «философствовать» значит спрашивать об из ряда вон выходящем.

Древние греки еще в самом начале зарождения философии задали очень серьезный вопрос: «Почему вообще есть сущее, а не наоборот ? ничто?». Сущее греки обозначали словом «физис», которое переводят как «природа», используя латинское слово natura . Но данный греческий термин значит гораздо больше, чем «природа», «быть рожденным» или «рождение».

Для того чтобы понять данное слово Хайдеггер предлагает отвлечься от привычного нам общения речью и языком, а приблизиться к самой бытийствующей вещи. Он утверждает, что злоупотребление языком в обычной болтовне, в избитых выражениях и фразах лишает людей истинного общения с вещами. Поэтому, «физис» означает «из самого себя восхождение ( von sich aus Aufgehende ), прорастание (например, прорастание розы), постепенное самораскрытие, вхождении в этом раскрытии в явь и остановку и пребывание в ней, короче говоря, восходящее-пребывающее властвование ( das aufgehend - verweilende Walten )». «Физис» можно наблюдать в окружающем нас мире ? небесные явления, волнение моря, прорастание растений, рождение человека и животных. Но его необходимо рассматривать как само бытие («само-бытие»), так как только лишь согласно ему сущее становится и остается видимым и наблюдаемым.

Философ, анализируя понимание древними греками «физиса», говорит, что не явления природы послужили для них источником проникновения в суть данного термина. Античным философам открылся внутренний смысл «физиса» только «на основании поэтико-мыслительного глубинного опыта бытия». То есть, они охватили понятием «физис» все бытие, которое они видели, знали и чувствовали ? небо, землю, растения, камни, животных, человека, человеческую историю, божественную историю и самих богов, которых они считали подвластными судьбе. В «физисе» как в «восходяще-пребывающем властвовании заключается как становление, так и бытие, в суженном смысле неподвижного упорствования ( verharren ). Физис означает вос-ставать ( Ent - stehen ), выводить себя из сокрытого ( das Verborgene ) и только так приводить оное к стоянию».

Парменид и Гераклит понимали бытие как внутреннюю, собранную в себе надежность постоянного. Парменид, время которого выпало на смену веков ( VI ? V вв. до н. э.), в мыслящей поэзии выставил бытие сущего в противовес становлению. Единственное философское произведение Парменида дошедшее до наших дней ? это его поэма. Но даже эта поэма представлена в отрывках. Для того чтобы вникнуть в суть мышления этого философа необходимо привести некоторые фрагменты:

«Но единственное, что осталось, это ?

Сказание пути (на котором открыто), как обстоит с бытием;

На этом (пути) указующего много;

Как бытие, не возникая и не погибая и только в себе полноставно

И внутренне стойко,

Прийти к завершенью нужды никакой не имеет;

И не было раньше его, но и после тоже не будет,

Ибо оно всегда в настоящем мгновеньи единственно единящеедино,

Собирающее себя в себе из себя (удерживающее полноту настоящего)»

Парменид говорит об определенном «сказывании», которое как бы исходит из самого бытия и открываясь человеческому взгляду в бытие, показывает «его самого из него самого». В таком случае человек должен «со-размерять» свое «со-существование» с бытием. Парменид утверждает, что бытие является человеку как постоянная «со-бранность» сущего, которая не может быть затронута ничем.

В работах греческих философов ? Парменида и Гераклита понимание и познание бытия сводилось к слышанию « logos ». По мысли Парменида, « logos » может быть достигнут тремя разными путями. Первый из них ? это путь к бытию («не-сокрытый» путь), который неминуем. Второй ? антитеза первому, так как его невозможно пройти. Третий путь ? это путь мнения в смысле кажимости и видимости. На этом пути сущее выглядит с разных сторон, поэтому здесь господствуют только воззрения людей, которые могут меняться и где настоящая суть может быть смешана с видимостью. Сама суть « logos » представляется Пармениду как метафора «троичного пути». Путь к бытию неминуем, а люди избегают его; путь к «ни-чтойности» недоступен, но люди стараются пройти по нему; путь к видимости всегда доступен и проторен и каждый человек стремится пройти по этому пути. Но, именно, эту дорогу человеку следует «обходить». Парменид отмечает, что почти все люди стремятся к «подлинному бытию» или к «со-размеренности» бытийного «со-существования», а сами очень часто следуют по пути видимости или кажимости.

Гераклит продолжает рассуждения Парменида следующим образом: «Но в то время как « logos » постоянно остается таковым, люди ведут себя как непонимающие и до того, как услышали, и после того, как однажды услышали». Из этого высказывания следует, что человек должен следовать за сущим, но только за «со-вместным сущим». В следующем фрагменте Гераклит выделяет основные характерные черты « logos »:

- постоянство и непреходящесть;

- «со-вместность» и «со-бранность»;

- властительность и решительность.

Следуя его рассуждениям, « logos » можно охарактеризовать как «собирающую со-бранность», как «изначально со-бирающее». « Logos » нужно уметь «слышать», поэтому философ проводит связь между « logos » и «слышанием»: «Если вы услышали не меня, а « logos », то соразмерно этому мудро сказать: все есть одно». В жизни существуют (или пребывают) люди, которые не слышат « logos ». У них существует одно характерное свойство ? «не в-бирать» в себя « logos ». Если человек «не в-бирает» в себя « logos », то у него пропадает ощущение мира («мирности»), а возникает ощущение двойственности или дуальности. Эта двойственность лишает их возможности «слышать». Существует возможность «добраться» до « logos », если каждый человек ощутит силу слова. Но для этого, по мнению Гераклита, человек должен перестать «цепляться» за слова, иначе начнется «словоблудие» и люди совсем забудут настоящую цель.

Именно, Платон обосновал метафизический смысл «красоты» и ее значение в общезначимой для всех форме. Он последовательно противопоставил раскованному греческому искусству «регламентированное» искусство египтян, произведения которых, исполнявшиеся в одном и том же стиле, не становились ни прекраснее, ни безобразнее на протяжении многих лет. Даже достигая пределов человеческих возможностей, произведение искусства не может претендовать на что-либо более высокое, чем «подобие», который при всей кажущейся точности во многих отношениях все же противоречит своей идее и может приблизиться к ней не более, чем «именем», при помощи которого философ вынужден выражать свои мысли.

Ценность творения художника определяется для Платона тем, в какой степени содержится в них теоретический, особенно математический элемент. Платон пишет в своей X -й книге «Государства» и в «Софисте»: «художник либо ? в лучшем случае ? создает добросовестные изображения, которые в качестве «воспроизведения изображающего» адекватно воспроизводят чувственно воспринимаемую действительность, но и только, ? тогда он удовлетворяется бесцельным удвоением мира явлений, который и сам ведь есть лишь подражание миру идей; либо же художник создает ненадежные и обманчивые образы, которые в качестве «воспроизведения воображающего» преуменьшают большое и преувеличивают малое, вводя в заблуждение наш несовершенный взгляд, ? тогда созданное им лишь усиливает хаос в нашей душе, уступая по своей истинности даже миру явлений, «будучи третьим по степени удаленности от истины».

Аристотель заменил «антитетический дуализм» между «миром идей» и «миром явлений»: в области теории познания ? синтетическим взаимодействием между всеобщим понятием и единичным индивидуальным представлением, в области философии природы и искусства ? синтетическим взаимодействием между «формой» и «материей».

Аристотель утверждал, что «все возникает из субстрата и формы», то есть возникающее в природе и от человеческих рук возникает не через подражание определенной идее в определенном явлении, а через вхождение определенной формы в определенный материал. Для Аристотеля «индивидуальный человек» ? это «данная определенная форма в данной плоти». Произведения искусства отличаются от созданий природы лишь тем, что их форма, прежде чем она войдет в материю, существует в душе человека: «Через искусства возникает то, образ чего уже есть в душе».

Теоретическое учение об идеях, выработанное Возрождением, предстает в той мере, в какой оно касается «проблемы красоты», ? «как бы более одухотворенной формой прежней теории отбора», в том смысле, что «красота» становится более одухотворенной не путем внешнего сочетания частей, а в силу совокупного внутреннего видения разрозненных деталей.

По этому поводу необходимо привести высказывание Ф. Балдинуччи в академической речи от 5 января 1691г., напечатанной в издании « Notizie de professori del disegno » от 1724г.: «Я читаю?что Зевксис, намереваясь написать для кротонцев фигуру Елены так, чтобы представляла она наисовершеннейшую идею женской красоты?отобрал в телах пяти дев что ни было в них совершенного и изящного?Но слова эти понимать следует не так, как иногда и в обществе доводится слышать от неких простаков?то есть, будто бы Зевксис, видя какую-то совершенную часть в одной из дев, переносил ее в свою картину такой, какою видел в натуре, а затем переносил другую от других дев, и так далее;?Зевксис взявши от тел?самое прекрасное общее соответствие, замечая склонность какой-либо части к той красоте, какую себе он мысленно представлял, путем примерок привел ее через высшее соответствие к тому прекрасному общему, что мысленно ему представлялось».

Античность истолковывала понятие идеи не в смысле «уравновешивания духа и природы», а в смысле независимости его от нее. Возрождение истолковывало «понятие идеи» в духе «специфически новоевропейского взгляда на искусство». Новое искусство, естественно, обладало и новой сущностью. Его сущность состояла в том, что оно превращало «понятие идеи» в «понятие идеала»; оно отождествляло «мир идей» с «миром возвышенной действительности».

Наверх