Уваров М. С.
Лихие доценты и милые дамы
В докладе рассматривается вопрос о соотношении фемининного и маскулинного начал в отечественном вузовском образовании. Поводом послужил текст В.В. Савчука «Из жизни доцентов», опубликованный несколько лет назад в Санкт-Петербурге небольшим «авторским» тиражом и помещенный также на сайте
Проблемы вузовской педагогики совсем не часто становятся предметом серьезного анализа с точки зрения отношения в ней мужского и женского начал. Фольклорная (юмористическая) традиция давно затрагивает данную тему (вспомним репризу А. Райкина о тупом доценте, вступающим в дискуссию с легендарным, Авасом или же образ профессора-экзаменатора в одной из новелл фильма Л. Гайдая «Операция «Ы»). «Серьезное» искусство тоже от нее не отрекается (например, герои «Осеннего марафона» Г. Данелия или же прекрасного фильма П. Тодоровского «По главной улице с оркестром»). Тем не менее, сама проблема остается скорее эмпирически поставленной, чем теоретически осмысленной. Заметим, что обычно ирония или же сочувствие обращено к мужчине-педагогу, который как раз «в очках, да еще шляпу надел». Когда же в бой вступает женщина ? маскулинное начало ее «немужской» работы дает о себе знать в полной мере. Доходит даже до того, что образ скучной институтской «доцентши» выводится в качестве своеобразного эпиграфа к черной комедии российского образца (образ, созданный Ж. Болотовой в кинофильме «Жмурки»).
В этом смысле гораздо больше повезло отечественной школе. Школьные педагоги часто становятся предметом киноразмышлений в гендерном аспекте (например, в киноработах Д. Асановой, Р. Быкова или же в знаменитых фильмах А. Митты «Звонят, откройте дверь!» и С. Ростоцкого «Доживем до понедельника»). Да и песен/стихов о вузовских педагогах наше искусство как-то не придумало, хотя хороших стихов/песен о школьной жизни, о школьных учителях написано довольно много.
Между тем, эта проблема содержит в себе ряд «скользких» подвопросов. Как формируется образ современной вузовской «класс-дамы» и умудренного опытом (или же зеленого) мужчины-доцента? В чем смысл трансформации восприятия этих образов у различных социальных групп? Есть ли специфика личной жизни у доцента и чем она маркирована (в вариантах служебных отношений и повседневного опыта)? Что происходит с мужчиной и женщиной на стадии перехода от ассистентства к доцентству и от доцентства к профессорству? В чем состоят критерии научного роста и вершины карьеры с точки зрения «вузовских» мужчины и женщины? Как складывается профессиональная жизнь преподавателей обоих полов в связи с ненормированным рабочим днем, необходимостью аудиторной работы и чтения научной литературы (лень, тоска, работоспособность, домашние заботы, стенания о непомерной преподавательской нагрузке, посещение библиотек, бань и ресторанов)? Когда доцент (профессор) перестает читать книги и начинает читать только лекции? Насколько узнаваем образ отечественного доцента (профессора)? В чем преимущества и недостатки семейных доцентских пар? Кто и почему предпочитает преподавателей-женщин (мужчин)? Может ли женщина быть философом? Может ли мужчина быть культурологом?
Таких вопросов ? серьезных и не очень ? можно поставить довольно много. Смысл же их заключается в том, что данная сторона жизни современного человека почему-то выпадает из сферы продуктивного (и научного, и художественно-психологического) анализа.
На уровне статистических исследований, затребованных официальными структурами, гендерный аспект почти никого не интересует. В докладах и статистических выкладках, посвященных вузовской педагогике, дилемма (взаимодополнительность) «мужское-женское» практически не анализируется. В этих выкладках широко используется термин «преподавательские кадры вуза». Но статистику почему-то мало интересует вопрос о том, сколько женщин и мужчин-педагогов работает в этих самых вузах. Весь интерес исчерпывается на уровне официальных цифр приема в аспирантуру и докторантуру, где тщательно высчитывается процент поступивших и защитившихся женщин и мужчин. Когда же речь заходит о штатных сотрудниках вузов, дело ограничивается выяснением вопроса о том, сколько докторов, кандидатов наук, какого возраста и каких специальностей работает в высшей школе. Неявно декларируется установка на то, что вузовская педагогика ? мужское по преимуществу занятие (как школьная педагогика ? женское), и говорить здесь, собственно, не о чем. Женщина, ставшая преподавателем вуза, должна, в основном, подчиняться корпоративным интересам мужского вузовского сообщества. И совсем не редок образ вузовского руководителя-мужчины, с большой неохотой принимающего на работу женщину-преподавателя, пусть даже умудренную блестящими знаниями и опытом и принципиально не претендующую на декретный отпуск.
Какой же может быть интерес к более тонким деталям взаимоотношений мужского и женского начал, обозначенным выше, если в основу трактовки проблем вузовского образования заложены такие стереотипы?
Между тем, как пишет, опираясь на известную концепцию В.А. Геодокяна об эволюционной необходимости двух полов, один из современных авторов, «социологи обнаружили, что за последнее десятилетие впервые за всю историю цивилизации женщины на планете заняли больше рабочих мест, чем мужчины. И те же социологи установили, что есть устойчивая тенденция к переходу от локального явления феминизма в обществе к феминизации общества в целом. То есть цивилизация отдает свое развитие в физическом мире в руки женщин. [1. С. 36]. Далее автор говорит о том, что роль своеобразного «третьего пола» в современной цивилизации принимают на себя компьютерные технологии, скрадывающие противоречия между мужчиной и женщиной в сфере труда. При этом по мысли автора, модифицируются и женская функция, то есть женщины начинают отвечать все в большей степени за развитие в мире, и модифицируется мужская функция, потому что мужчины, освобождая женщинам путь в управление процессами в мире, как бы самососредотачиваются, начинают внутренне развиваться в направлении виртуальных миров.
Можно заметить, что основная тенденция, затрагивающая многие стороны развития современной информационной цивилизации, связана с диалогической переориентацией на восприятие женского начала в качестве действенного, системосозидающего, самостоятельного. На этом фоне появляются работы, в которых мужское и женское начало вузовской педагогики рассматриваются, скорее, метафорически, чем актуально. В частности, меткие и образные зарисовки В.В. Савчука переводят проблему в жанр легкого (а иногда и сатирического) шаржа, философско-психологического эссе или же ностальгических воспоминаний [2], [3]. Приведем только три цитаты.
О мужчинах-доцентах:
Обычно в будни с утра ходят они в баню, предпочитая за 18 коп. плюс 20 коп. простыня. Сегодня баня уже 50 коп. за час, о чём доценты горюют.
Парятся они всласть, всласть обливаются ледяной водой, а затем в простынях пьют травяной чай с сушками и говорят, говорят, говорят. В основном о высоком: кафедрах, политбюро, женщинах. Затем опять парятся и опять говорят.
И не бывает случая, чтобы кто-нибудь да не сказал: «А хорошая у нас работа, ребята».
О женщинах:
Слегка уставший вид, дорогая строгость платья, независимая и властная полу-улыбка. Портфель в одной руке, цветы в другой.
Пора сенокоса, пора экзаменов.
Обобщенно:
Доценты взяток не берут. Отвергают саму возможность их. Гневно осуждают мздоимцев. Неподкупны.
Никто не дает взяток доцентам [3. С. 5-9].
Логика подобного дискурса довольно проста: мужчина есть судья женского «вузовского начала». Поэтому он либо самоироничный бытописатель женских (доцентских?) слабостей, либо изощренный наставник мнимой женской (профессорской?) силы. Аудитория же может быть только женщиной, впитывающей наставления и указания, сублимирующая по поводу дискурса наставника-мужчины.
Нельзя не признать емкости и достаточной узнаваемости описываемых автором сюжетов. И даже хочется проявить обычную мужскую солидарность.
Но все-таки проблема более глубока, чем представляется она через изящный абрис шаржа. Как пишет один из современных авторов, «фигура преподавателя университета трагична. Объективно он ? даже не Учитель и не организатор информационного и дисциплинарного пространства образования. Социум поручил ему функцию воспроизводства культурного потенциала, но не дал свободы. Фактически, преподаватель <?> не способен изменить студента. Преподаватель функционирует в учебном цикле; степень его влияния на сам процесс зависит от его профессиональной компетенции, педагогического настроя и психологической индивидуальности» [4. C . 100].
Но что такое индивидуальность преподавателя? Согласно приведенной цитате и общей логике изложения автора книги, гендерный аспект не имеет решающего значения. Преподаватели вузов как бы выстроены по ранжиру мужского начала, не требующему половых различий и тем более особых практик, эти различия культивирующих.
Представляется, что подобное положение вещей таит в себе большую опасность и ставит перед отечественной системой образования две проблемы. Во-первых, в школьной педагогике мужчина в значительной степени выключен из процесса социализации и воспитания детей . Во-вторых, педагогика вузовская, выстроенная по строгому мужскому сценарию, игнорирующая, как правило, собственно женское начало, ведет к качественному снижению уровня духовно-душевного общения с учениками, в частности, в гуманитарной сфере. Таким образом, в системе образования нарушается двойная диалогическая связь «учитель ? ученик»: в школе за недостатком мужского связующего начала; в вузе ? женского.
Эти фундаментальные обстоятельства во многом становятся причинами того, что в общественном сознании одинаково тускло выглядит и образ «милой дамы» ? педагога, и образ «лихого доцента» ? мужчины. Происходит своеобразный символический обмен (Ж. Бодрийяр): женская слабость означивает мужскою силу, и наоборот. Но этот взаимный обмен, к сожалению, ведет не к развитию, но к деградации. А в более общей перспективе наличное состояние образовательного процесса лишь подчеркивает необходимость серьезных исследований. К сожалению, трудно ожидать в ближайшее время серьезных художественных обобщений этой «странной» темы ? мужское и женское начало в вузовской педагогике. А очень хотелось бы!
P . S . Наши компьютеры в режиме проверки грамматики не распознают слово «мужское», в словосочетании «мужское и женское в культуре », не находят существительных, согласующихся с ним, подчеркивают это лихое «мужское» зеленой волнистой линией. А вот «женское» ? нет! Что-то они понимают, эти наши компьютеры, наш «третий пол»?
Литература
1. Гуриев М.А. Стратегия информационно-технологического развития России // Компьютерные инструменты в образовании. 2003. №.4
2 Савчук В.В. Режим актуальности. СПб, 2004 (раздел «Аудитория как женщина»)
3. Савчук В.В. Из жизни доцентов. СПб., 1997
4. Маркова О.Ю. Мифы, идеалы и реальность образовательного процесса. СПб., 2000