Кондратьева О.Н.
Гендерная характеристика концептов душа, сердце и ум в древнерусских текстах
Оппозиция «мужское?женское» является одной из фундаментальных оппозиций человеческой культуры, зародившейся в глубокой древности. Данная оппозиция присутствует в мифологии большинства народов мира, ее посредством интерпретировался весь мир. В научной литературе было постепенно сформировано убеждение, что рассмотрение категории пола исключительно как биологического явления обедняет и упрощает сущность данного феномена, поскольку мужественность и женственность ? это не только филогенетически обусловленные свойства психики, но и социокультурные образования, складывающиеся в онтогенезе. В связи с этим в научный обиход наряду с термином пол был введен особый термин ? гендер .
Гендер ? это социокультурная категория, не предполагающая традиционного рассмотрения половых ролей. Сложнейшее переплетение культурных, психологических, социальных аспектов делает гендер притягательным для исследования в рамках самых разных дисциплин ? философии, социологии, истории, культурологии, психологии, литературоведения, лингвистики.
Лингвистические исследования рассматривают гендер как явление культуры и языка, изучают преломление данной категории в языке. Так, Д. Малишевская определяет гендер как «комплекс социальных и психологических процессов, а также культурных установок, порожденных обществом и воздействующих на поведение индивида, выбор социальных стратегий и т.д.» [1, 180].
Современные гендерные исследования в лингвистике сконцентрированы на трех проблемных блоках: социальной природе мужских и женских языков, особенностях мужского и женского речевого поведения: исследовании концептов в гендерном аспекте. Прежде всего, описанию подвергаются концепты мужчина и женщина , как они представлены в разных культурах и языках. При этом объектом исследования является преимущественно концепт женщина , являющийся маркированным, отличающийся от нормы, эталоном которой предстает мужчина. Изучается также соотнесенность центральных концептов русской культуры (например, концептов душа, сердце, ум, разум, память, интуиция ) с традиционными женскими и мужскими характеристиками. В русле последнего подхода выполнено и предлагаемое исследование, задачей которого является анализ гендерных признаков концептов душа, сердце и ум в древнерусских текстах. Обращение к текстам Древней Руси позволит понять, «что именно и каким образом когда-то открывали для себя наши предки, восстановить, хотя бы в общих чертах, картину их познания мира» [2, 8], в том числе и реконструировать истоки гендерной характеристики объектов внутреннего мира.
Как отмечает М.В. Пименова, «в наивной языковой картине мира зафиксирована дифференциация концептов внутреннего мира по признаку пола. Перенесение концептуальных метафор в область внутреннего мира учитывает и особые квалитативные признаки концептов, которые приписываются только женщинам или только мужчинам» [3, 126]. Существует два типа гендерной характеристики концептов внутреннего мира человека ? первичная (прямая) и вторичная (косвенная).
Прямая гендерная характеристика концептов реализуется в языке посредством сочетания прилагательных мужской / женский с именем концепта: женьский умъ (Повесть о рождении и похождении царя Соломона); мужьская душа (Житие Феодосия Печерского), мужьское сердце (Повесть о Петре Златых Ключей) либо посредством лексем, образованных способом сложения корней: женосердии (Хроника Константина Манассии), дочь мужеумная (Повесть Кирилла многогрешнаго мниха к Василию игумену?). Наличие подобных лексем, не характерных для современного русского языка, является показателем актуальности гендерной характеристики для объектов внутреннего мира в исследуемый период.
Уже в древнерусский период формируется представление о том, что эталоном интеллектуальной деятельности является мышление мужчины, отличающееся логикой. Это подтверждается тем фактом, что прилагательное мужеумьный стоит в одном ряду с другими прилагательными положительной оценки ? терпеливостью, храбростью, непобедимостью: бе же добръ Цимисхий, доброзраченъ, трьпеливъ, храбросрьдъ, мужеумен, ратник непобедим (Хроника Константина Манассии).
Женский ум воспринимался зачастую как неспособный к здравому мышлению, так как женщина отличается нелогичностью и повышенной эмоциональностью. Представления о более низком статусе женского ума реализуются в языке посредством метафоры "веса", при этом женский ум оказывается не имеющим практически никакого веса, поскольку даже «песий кал» тяжелее его: азъ в силъ умъ твой с песьим каломъ. и у всякия жены волосы долги, а умъ короток (Повесть о рождении и похождениях царя Соломона).
М.В. Пименова, анализируя гендерные признаки концептов внутреннего мира человека в современном русском языке, особо отмечает, что «в русской культуре на принято говорить о душе мужчины, так как данный концепт связан с эмоциональной жизнью человека ( душа мужчины , мужская душа )» [3, 127]. В древнерусских текстах рассуждения о души мужчины вполне обычны (возможно, это объяснимо тем, что в средневековый период душа ? это не просто орган эмоциональной жизни человека, но орган мышления, восприятия, религиозной жизни) [4]: со оупованиемъ. и мужьскою дшею и се верою?.. искушаемъся (ФСт).
Тем не менее, в древнерусских текстах отмечается, что мужская душа не должна поддаваться действию жизненных невзгод и отрицательных эмоций, так как это недостойно мужчины: се бо глаголаше, яко «не мужьскыя есть душа , яже раслабети печальными сими напастьми (Житие Феодосия Печерского). Сердце истинного мужчины, также не должно быть склонным к чрезмерной эмоциональности, а руководствоваться требованиями разума: мужескому сердцу достоитъ разумом разсуждати во всякой печали (Повесть о Петре златых Ключей).
Особое внимание привлекают ситуации несовпадения гендерной принадлежности человека и объектов его внутреннего мира. Так, женщина может обладать мужской душой или мужским сердцем, что характеризует ее поведение как смелое, мужественное, решительное: она же мужеским сердцем рече : не причащуся. В м аз, рече яко по развращенным Никонова издания служебником причащается, сего ради азъ не хощу (Повесть о боярыне Морозовой).
Мужчина, может обладать женским сердцем. Поведение такого мужчины оценивается как недостойное его пола, характеризуется проявлением слабости, страха: но вся исполнишася страха агаряньскаго, и сердца храбраа доблественых мужей въ женъ слабейшая преложися (Хронограф 1617). Мужчина, отдающий предпочтение не битве, а вкусной пище и повседневным заботам, не пользуется уважением, его сердце также воспринимается как женское: и въ его место далъ воеводу сердца не храбраго, но женствьвующими обложена вещми, иже красоту и пищу любящего, а не луки натязати и копия приправляти хотящаго (Хронограф 1617). Подобное несоответствие реального пола и «пола» сердца проявляется и в метафоре «оскопления», трусливые воеводы именуются «скопцами с женским сердцем»: о воеводо греческие части, доколе царствиа корабль правити имут скопцы женосрьдии, стръмни на злобу (Хроника Константина Манассии).
Таким образом, уподобление внутреннего мира женщины мужскому содержит положительную оценку, является «комплиментом». «Все хорошее в женщине ? от мужчины» [5, 128], ? отмечает В.А. Маслова один из стереотипов русской культуры. Женщина, согласно этим стереотипам, является существом низшего ранга, поэтому сравнение с ней мужчины всегда несет негативную окраску. Мужчина, обладающий женским сердцем, труслив, слаб, не способен к принятию быстрых и верных решений.
Помимо первичных (прямых) гендерных признаков в языке присутствуют и вторичные признаки, выражающиеся «посредством различных предикатов, которые интерпретируются как относящиеся к «мужским» или «женским» признакам концептов» [3, 131]. Иными словами, гендерная характеристика реализуется и в сопоставлении концептов внутреннего мира человека с основными сферами его существования ? дом и деторождение для женщины, война, битва ? для мужчины.
Вторичные гендерные «женские» признаки соотносятся с биологической функцией женщины ? деторождением. Женское начало присутствует в характеристике концептов душа и ум . Интеллектуальная способность человека представляется в языке как вынашивание и рождение «ребенка-дела» или «ребенка-слова»: в души бо грешней ни дело добро, ни слово пользно ражаеться («Поучение?» Кирилла Туровского) мутен ум чиста слова не ражаеть (Древнерусские афоризмы).
Вторичные «мужские» гендерные признаки реализуются в языке посредством соотнесенности концептов с битвой и военными действиями. В древнерусских текстах регулярно подчеркивается нежелательность для души мужчины (особенно души воина) такой характеристики, как страшливость , склонность к чрезмерно эмоциональному реагированию на происходящее, некоторая боязливость: ? не подобаеть воину. оустремившоуся на брань или победоу прияти ?... ин же вижю y ко страшливоу душю имате (Ипатьевская летопись); Данилови же рекшоу яко же писание глаголеть. мьдля на брань. страшливоу душю имать » (Ипатьевская летопись). Сердце истинного мужчины и воина должно быть твердо, подобно оружию, закаленному в огне: ваю храбрая сердца в жестоцемъ харалузе скована, а въ буести закалена (Слово о полку Игореве).
В результате проведенного исследования было установлено, что в изученных текстах: 1) гендерная характеристика души, сердца и ума реализуется в языке как прямым образом, через их соотнесение с конкретным полом, так и через отсылку к базовым видам деятельности мужчин и женщин, а именно ? к битве для мужчин и деторождению для женщин; 2) наблюдаются случаи несовпадения гендерной принадлежности человека и объектов его внутреннего мира. При этом уподобление внутреннего мира женщины миру мужскому содержит положительную оценку, указание же на наличие у мужчин женского ума или женского сердца всегда имеет негативную окраску.
В целом же для древнерусской культуры было характерно превалирование мужских признаков концептов внутреннего мира над женскими, что объясняется реальной социально-политической ситуацией того времени, когда только мужчина мог быть субъектом, активно действующим лицом. В Древней Руси муж (мужчина) находился «в сложном сцеплении социальных отношений ? к человеку (как полноправный член общества), к юноше (как зрелый человек), к женщине (как мужчина и муж) и просто как мужественный человек, воин. Общность и неразделенность представлений о муже как о человеке в это раннее время проявляет себя и в том, что форма множественного числа мужи часто значит люди» [2, 165]. В подавляющем большинстве случаев в древнерусских текстах описывается жизнедеятельность мужчин, авторами текстов также являлись мужчины, что и определило отражение в изученных текстах андроцентричной (мужской) картины мира.
Литература
аренда банкетного зала для свадьбы.